Содержание журнала "Станционный смотритель"

В Екатеринбурге издан первый номер журнала "Станционный смотритель". Журнал "для тех, кто в пути". И первые читатели журнала - пассажиры поезда "Екатеринбург-Симферополь". В первом номере - большой раздел, посвящённый Крыму.

Уважаемые земляки и гости нашей области!

Неповторимый, динамично развивающийся, современный и необыкновенно прекрасный Урал приветствует Вас! Каждый день приносит нам что-то новое, вот и сегодня мы рады представить Вам первый номер бесплатного журнала для пассажиров Свердловской железной дороги «Станционный смотритель». И мне вдвойне приятно, что данный проект реализуется при участии моего родного вуза – Уральского государственного университета путей сообщения. Надеюсь, что данное средство массовой информации не только скрасит Ваш досуг в дороге, но и позволит иначе взглянуть на наш регион, который с каждым годом объективно становится всё более интересным для туристов. Желаю новому «дорожному» журналу стать для всех нас хорошим и верным попутчиком. Счастливого всем пути в компании со «Станционным смотрителем»!

Министр транспорта и дорожного хозяйства Свердловской области

Швиндт Сергей Владимирович

Представляем: Свердловская область

Образована 17 января 1934 года.

Административный центр: Екатеринбург (население – 1 миллион 332 тысячи человек).

Население области: 4 миллиона 394 тысячи человек.

Территория: 194.800 тысяч квадратных километров.

В Свердловской области – 47 городов, 26 рабочих посёлков, 1841 населённый пункт.

Местное самоуправление осуществляется на территории 94-х муниципальных образований.

Автомобильный код региона: 66, 96

Климат: континентальный. Зима холодная, снежная, продолжительная, средняя температура января – минус 18 градусов.

Разница во времени: мск + 2

Область находится в двух тысячах километрах к востоку от Москвы, на границе Европы и Азии, на пересечении трансконтинентальных потоков сырья, товаров, финансовых, трудовых и информационных ресурсов.

По большинству основных социально-экономических показателей развития Свердловская область входит в первую десятку регионов Российской Федерации.

Официальный сервер Правительства Свердловской области www.midural.ru

Свердловская область

Уральский меридиан и Транссиб: прочная туристическая основа

Вертикаль Уральских гор и горизонталь Транссибирской магистрали прочно закрепили положение Свердловской области в экономике и геополитике России и Евразийского континента.

Они же определяют и развитие туристской отрасли – в регионе динамично развиваются активные виды туризма и отдыха, перспективные культурно-познавательные туры по Транссибу, вдоль континентального шва – границы Европы и Азии,– формируется туристская инфраструктура рекреационного и оздоровительного отдыха

ПОПУЛЯРНЫЕ ТУРИСТСКИЕ МАРШРУТЫ.

Зима 2010-2011

Свердловская область популярна у любителей зимнего активного отдыха – горных лыж и сноуборда, 16 горнолыжных центров области ждут почитателей этого вида отдыха. Среди них – «Гора Белая» (окрестности Нижнего Тагила), «Ежовая», «Стожок», «Мотаиха» к северу от Екатеринбурга, «Волчиха», «Пильная» и «Тёплая» в окрестностях Первоуральска, «Уктус» (в черте Екатеринбурга).

На территории области расположено несколько крупных охотничьих хозяйств и заказников, три природных парка.

Природный парк «Оленьи ручьи» очень привлекателен для туристов зимой, именно в это время года своды огромной пещеры «Дружба» покрываются ледяной сказкой. На стенах пещеры сохранились окаменевшие останки доисторических животных, населявших Рифейское море. Рядом – пещера «Провал» глубиной 50 м, где, по народному поверью, обитают горные лешие. В парке традиционными стали встречи Рождества, Крещения, Масленицы.

Природный парк «Бажовские места» порадует туристов прекрасно оборудованной снегоходной трассой протяженностью 100 км. В этих местах родились сказы о встречах с Медной горы Хозяйкой, огневушкой-поскакушкой, указывающей на жилу самородного золота и оленем Серебряное копытце. «Изюминка» зимних программ в природном парке «Река Чусовая» – мансийская охота на медведя и посещение деревни староверов.

В Екатеринбурге стоит посетить Краеведческий музей, гордость которого – Шигирский идол, древнейшая деревянная скульптура в мире, его возраст 9,5 тыс. лет. Одно из культовых мест – Храм-памятник-на-крови, построенный на месте расстрела Николая II и его семьи. Гостей города ждут Уральский минералогический музей, Музей истории Екатеринбурга, дом-музей П.П. Бажова, Литературный квартал… – столица Урала располагает поистине уникальным ресурсом культурно-познавательного и экскурсионного туризма.

И, конечно, памятные знаки на границе Европы и Азии, самый известный из которых расположен на горе Березовой, под Первоуральском (40 км от Екатеринбурга).

Министерство культуры и туризма Свердловской области

620014, г. Екатеринбург, ул. Малышева, 46

Отдел развития туризма, музейного дела, народных художественных промыслов и нематериального культурного наследия

тел./факс (343) 376-47-42

www.mkso.ru

Готовится к открытию новый официальный туристический сайт Свердловской области

www.UralTourInfo.ru

От первого лица От первого лица

Дорога без начала и конца

Представляем:

О том, как открыть «правильную дверь» и что скрывается за

понятием «железнодорожник», мы говорим с ректором УрГУПС Александром Геннадьевичем Галкиным.

А.Г.Галкин родился 8 мая 1961 г. в г.Каменск-Уральский Свердловской области.

В 1983 году с отличием окончил Уральский электромеханический институт инженеров железнодорожного транспорта по специальности «Электрификация

железнодорожного транспорта».

В 1989 году – кандидат технических наук, в 2003 году – доктор технических наук.

В УрГУПС – с 1989 года: старший научный сотрудник, доцент, заведующий кафедрой. На должность ректора избран 7 февраля 2008 года.

Область научных интересов – повышение надёжности и эффективности электроснабжения электрифицированных железных дорог.

Лауреат ВДНХ-ВВЦ.

Лучший изобретатель железнодорожного транспорта по решению МПС РФ (2002 г.).

Один из руководителей научно-исследовательской лаборатории «Системы автоматизированного проектирования контактной сети (САПР КС)». Лаборатория тесно сотрудничает с компанией «Siemens».

Автор 127 публикаций, имеет 2 авторских свидетельства и 4 патента.

– Александр Геннадьевич, вот хорошо бы начать наше интервью с фразы: «Маленький Саша с детства мечтал стать железнодорожником»… И дальше – о призвании, о раз и навсегда избранном пути. Как Вам такая завязка?

– А не получится ничего. Не про меня эта легенда. Я родился в Каменске-Уральском, в детстве-юношестве увлекался радиотехникой, строил настоящие летающие модели ракет, и никогда не думал, что стану железнодорожником. Не было у меня такой мечты, и что это за профессия, я не знал, хотя один наш родственник с железной дорогой всё же был связан – мой троюродный дед. Так что и в вуз я поступил совершенно случайно. Мы приехали в Свердловск со школьным товарищем, объехали все институты технической направленности, активно общались с приёмными комиссиями, задавали самые разные вопросы: нас и наличие общежития интересовало, и спортивная жизнь, и другие нюансы. Ни на какие подготовительные курсы мы никуда не ходили, а ответы везде звучали примерно одинаковые. Так было и здесь, в железнодорожном институте, куда мы, наконец, тоже добрались. И вот, уже на выходе, когда мы буквально держались за ручку двери, нас останавливает один из преподавателей, как позже выяснилось – Александр Васильевич Ефимов, ныне президент УрГУПС. «Надеюсь, Вы к нам поступать собрались?» – спросил он и, не услышав внятного ответа, пригласил нас на экскурсию: «Пойдёмте, я вам всё покажу». Сначала мы увидели, где занимаются абитуриенты, потом он показал нам одну из аудиторий. И вот мы заходим в неё, а там стоит огромный такой компьютер – Наири-2К.2 КБ памяти! – по тем временам это было очень мощно. И тут Александр Васильевич вдруг показывает нам, простым провинциальным каменск-уральским мальчишкам, как на этой чудо-технике решить уравнение ax2 +bx + c = 0. Компьютер с поставленной задачей справился, и даже график построил, а мы к тому моменту уже были словно зачарованные странники…

– То есть раньше ничего подобного видеть не приходилось?

– Фантастику я, конечно, читал взахлёб, и о компьютерах наслышан был, но увиденное всё равно оказалось выше моего тогдашнего уровня понимания. А когда, уже на выходе из кабинета, мы увидели ещё и калькулятор – размером с чемодан, и он тут же нам сообщил, что 2 + 3 = 5, тут уж я подумал: «О, какой серьёзный институт!» (современные ребята сказали бы – «крутой!»), и подал документы. Так что не призвание всё решило, не детская мечта. А такой вот нетрадиционный подход к абитуриентам неравнодушного человека. Это запомнилось на всю жизнь: не бывает ни случайностей, ни мелочей. Всё имеет своё значение.

– Ефимов был «белой вороной» на фоне других преподавателей?

– Может быть, на фоне преподавателей других вузов, которые нам встретились тогда. Что же касается нашего института, то сейчас я уже понимаю: там сама обстановка была такой. Все традиции, вся корпоративная культура способствовали тому, что мы себя ощущали одной семьёй. Это незримо распространялось на всех какими-то особыми волнами. Нас ведь не тянули сюда за уши, но обстановка была создана такая, что не почувствовать эту заботу было невозможно. Сейчас мы таких людей называем «кураторами». Так вот, в нашем университете, как видно, кураторы были всегда, и мы попали в сложившуюся десятилетиями систему.

– А когда Вы впервые почувствовали себя причастным к профессии железнодорожника? И как оно происходило, это Открытие избранной Вами специальности? Романтикой повеяло?

– Одно дело учить всё по книжкам, и совсем другое – осваиваться на практике. Так вот, мой первый такой опыт я получил после третьего курса. Нас отправили в Казахстан – электрифицировать 7-километровый перегон на участках между станциями Калагир и Чурбай Нура. 15 человек студентов, 2 бригадира – профессиональные строители электромонтажники. Мы работали вместе полтора месяца. С утра до вечера были на перегоне, без перерыва на обед. Всё это происходило летом за Карагандой, а там – жарко, солнце пекло нещадно, а дождь случился только один раз, причём ураганный совершенно. До сих пор помню эту сплошную стену воды, а нам на перегоне и спрятаться-то негде: ни деревца тебе, ни строения – кругом одна степь. Мы тогда на себе прочувствовали всю экстремальность обстановки. И как-то всё это привело к осознанию, что работа на железной дороге напрямую связана с опасностью, что это – непрерывное движение поездов, и оно должно быть обеспечено с ювелирной точностью. Кстати, мы и сами работали тогда на высоте, монтируя провода, поднимались на опоры. И когда заберёшься метров на 6 вверх, не очень-то хотелось руки опускать, так и тянуло обнимать эту опору. Цепи ремней безопасности не казались надежными, с непривычки было трудно, и не все это первое соприкосновение с реальностью профессии выдержали. И физически, и психологически было непросто, но те, кто тогда уже в другом смысле руки не опустил – те и выросли в настоящих железнодорожников. Важно ведь достойно пройти положенную тебе часть пути. Так что, скорее, не романтика, а преодоление определило в какой-то степени дальнейшее развитие характера.

– А разочарования не было?

– Наоборот! Появилось ощущение реальной работы. И было очевидно, что знания, которые нам дают в институте, не оторваны от жизни. Они здесь нужны, необходимы. И пусть мы тогда на практике ещё не выполняли инженерные задания, не занимались расчётами или проектированием, выполняя функции простых рабочих, ощущение своей необходимости – да, появилось.

– А как складывалась Ваша профессиональная судьба после окончания вуза?

– По распределению я попал в вагон-лабораторию испытания контактной сети Свердловской железной дороги, где проработал почти три года. Режим был примерно такой: полтора месяца непрерывных командировок, а потом – две недели отгулов, и так – по кругу. Правда, уже тогда я начал заниматься и научной работой – опять же с Александром Васильевичем Ефимовым. Мы разрабатывали устройство для автоматизации обработки данных вагона-лаборатории. Так что в отгулы сходить я не успевал. Приезжая в город, надо было и оборудование подготовить и настроить, и к аспирантуре московской готовиться.

– В тот период Вам хватало полученных в институте знаний?

– Если стремишься вперёд, знаний всегда недостаточно. Да и не может дать институт на всё исчерпывающие ответы. Мне кажется, его предназначение в другом – научить учиться самостоятельно, задать вектор. Важно, чтобы была получена некая основа и заложено стремление к дальнейшему самосовершенствованию. Так вот и я первым делом, придя на работу, записался в библиотеку Белинского. Потому что для обучения в аспирантуре имеющихся в библиотеке отделения дороги книг мне не хватало. И начальник дистанции электроснабжения выдал по моей просьбе соответствующее разрешение, да ещё и дал личную расписку, что если книги я не верну, компенсировать потери придётся ему… Надо сказать, он тогда удивился – с подобной просьбой к нему обращались впервые.

– Современные студенты по-прежнему ездят на практики? Они такие же длительные?

– Если мы укладывались в полтора месяца, то сегодня на некоторых специальностях практика составляет от 14 до 16 недель. Это необходимо, чтобы получить разряд, группу по технике безопасности. Так что сегодня возможностей для получения профессиональных знаний у студентов гораздо больше, чем было раньше.

– А помогаете ли Вы найти рабочие места своим выпускникам?

– Да, процедура содействия трудоустройству действует у нас по сей день. Хотя она и не носит столь обязательного характера, как распределение прошлых лет. Мы не можем отправить кого-то куда-то на три года и заставить там работать против желания. Поступаем иначе. Приглашаем в аудиторию потенциальных работодателей, они рассаживаются за столами, по одному заводим к ним будущих выпускников. Эта процедура неизменно проходит в конце февраля – начале марта каждого года. Так что наши ребята чувствуют себя в это время как невесты на выданье: все борются за их внимание, что-то заманчивое предлагают, соблазняют возможностями… И, конечно, выпускники соглашаются не сразу. Зарплата? Жильё? Социальные гарантии? Льготы? Их интересует всё, и не мудрено, ведь за одного нашего выпускника конкурируют до пяти работодателей. Так что биржа труда им не грозит.

– «Целевиков» тоже учится немало?

– «Целевиками» мы называем студентов, заключивших договор с ОАО «РЖД» или другими предприятиями, которые выплачивают им стипендии, а после окончания вуза гарантируют определённый социальный пакет: бесплатный проезд на транспорте, беспроцентная ипотека, другие льготы, их немало. Как правило, наши «целевики» как раз и есть потомственные железнодорожники. Данная система защищает их социально и при поступлении в вуз, хотя уровень их знаний не может быть ниже допустимых при зачислении баллов.

– Есть сегодня в возглавляемом Вами университете нечто такое, о чём прежде Вам даже и не мечталось? Что составляет сегодня Вашу гордость?

– Техническая оснащённость вуза. Материальная база наших научно-образовательных центров. Она, безусловно, даёт сегодня такие возможности, которых раньше просто не было. Начиная с самого простого и необходимого – с интернета. Ведь это же мечта – получить доступ к любой литературе! Помню, когда я стал заниматься научной работой, бесконечно составлял картотеку, заполнял перфокарты, ведь копировать литературу возможности не было. И я брал в библиотеке книги, переснимал их своим «Зенитом», печатал на фотобумаге… Может быть, современным студентам это и сложно представить, но копировальных аппаратов у нас ещё не было… И, даже при обучении в аспирантуре, нам разрешали копировать не более десяти листочков в месяц на аппарате, стоявшем у проректора по научной работе. И только по записке научного руководителя, завизированной заведующим кафедрой и деканом. Сделать это ни за какие деньги было просто невозможно. А сейчас всё настолько продвинулось, что процентов девяносто специальной литературы можно найти в интернете, который проведён у нас не только во всех учебных корпусах, но и в общежитиях.

– Вы, вероятно, тоже пожили в общежитии?

– Да, все пять лет.

– Вспоминаете это как кошмарный сон или…

– Общее житьё – это ведь тоже отдельная субкультура, особая студенческая среда. Могу лишь сказать, что все городские студенты завидовали нам. Они тоже мечтали как-то оторваться от родителей, получить вожделенную свободу, определённую самостоятельность, жизненный опыт. Мы, безусловно, взрослели быстрее «домашних» ребят. У них ведь всегда, при любой проблеме, был «запасной аэродром», возможность опереться на родительское плечо, зализать раны в лоне семьи. Мы же были, в основном, предоставлены самим себе и, попав во взрослую среду, самостоятельно выстраивали отношения с другими людьми. А это – ситуация серьёзная и ответственная. Уйдя из родительского дома в 17 лет, я больше в него не вернулся, приезжал туда только в отпуск…

– А попасть в общежитие иногородним по-прежнему сложно? Какой сегодня дефицит мест?

– В этом году, наконец, мы всех желающих студентов смогли поселить у себя в общежитиях, поскольку сделав ремонт, получили 200 дополнительных мест. А стоимость проживания составляет для студентов-бюджетников 5 % от стипендии. Когда к нам приезжают абитуриенты, к примеру, из Казахстана, то неизменно поражаются: «Разве такое ещё бывает?!». А поскольку наши студенты в большинстве своём иногородние, для них это обстоятельство крайне значимо. К тому же существует федеральная целевая программа, согласно которой до 2015 года мы должны построить одно 25-этажное общежитие квартирного типа для преподавателей, аспирантов и семейных студентов. Оно будет соответствовать всем требованиям комфортного жилья. Будет построено и новое общежитие для студентов.

– А если сегодня к Вам в университет забежит пара парнишек из Каменска-Уральского, какой их будет ждать приём?

– Вы к тому, возможно ли и сегодня такое, чтобы преподаватель индивидуально взял их под руки и пошёл знакомить с университетом? Я не исключаю и такой вариант. Но мы и целевым образом обучаем сегодня свои кадры грамотному общению с абитуриентами. Ибо если уж он к нам заглянул, то должен получить полную и достоверную информацию обо всех наших преимуществах и особенностях. Мы ежедневно во время приёмной кампании проводим экскурсии по университету, по всем его лабораториям – и это срабатывает. А ещё мне каждый день десятки писем приходят от абитуриентов по интернету и, конечно, я на каждое отвечаю сам. Иногда даже целые дискуссии у нас завязываются, так что сегодняшние абитуриенты уже не тыкаются, как котята, в разные двери, а достаточно целенаправленно, ввиду полной открытости информации, выбирают свой путь.

– А что за молодёжь нынче пошла? Нет желания её пожурить?

– Сегодняшние студенты от нашего поколения отличаются меньшей закомплексованностью. Когда мы учились, отношения «преподаватель-студент» были достаточно формализованы определёнными процедурами, переступить через которые не представлялось возможным. Сейчас свободы в общении гораздо больше, и поведение не связано столь жёсткими нормами. Студенты более открыто и безбоязненно выражают своё мнение, умеют отстоять свою точку зрения. Они не такие закрепощённые. Но это, безусловно, скорее внешние проявления различия. Если же говорить о принципиальных, то современная молодёжь имеет гораздо больше возможностей для реализации. Хотя случились и потери. Мы, по-моему, жили с большей уверенностью в завтрашнем дне. Всё же сценарий был «прописан», жизненная траектория на ближайшие если не 20, то 10 лет точно была определена и выстроена вполне конкретно. Так что лучше или хуже стали студенты – не скажет никто. Они стали другими. И возможности у них в плане получения профессиональных знаний и самореализации как в жизни, так и в профессии – также неизмеримо богаче. А вот усидчивости, возможно, и поменьше. Иногда мне кажется, что мы были более упорными и упёртыми в достижении своей цели. Но это тоже понятно: меньше было отвлекающих факторов, а значит, и проще сосредоточиться на одной задаче.

– Это хорошо или плохо?

– Это просто объективная реальность. Наши студенты и книг читают гораздо меньше, чем мы когда-то. Но они активно смотрят видео, фильмы, черпают новости из интернета. Из самых различных источников, откуда можно получить максимум полной и быстрой информации. Как их за это упрекать? Я не думаю, что в будущем человечество совсем перестанет читать. Другой вопрос, что это, скорее всего, будут не бумажные, а электронные носители. Я и сам по-прежнему много книг прочитываю во время своих командировок. Но, конечно, уже не вожу их в чемодане – это просто тяжело. Они есть у меня в компьютере, и при условии наличия времени можно и 10, и 20 книжек прочитать в дороге.

– Говорят, Вы как истинный железнодорожник, путешествуете только в поездах, игнорируя авиацию.

– Да, если только есть возможность не лететь на самолёте, я выберу поезд.

– Но почему? Что такое поезд и дорога в Вашей жизни?

– Если опять же говорить честно, то в институт с железной дороги я решил уйти именно для того, чтобы избежать обилия командировок. Хотя сейчас, к примеру, уже с удовольствием вспоминаю то время. Я тогда увлекался бегом, и на какую бы станцию с длительной стоянкой вагона-лаборатории мы ни приезжали – одевал кроссовки, складывал в сшитый бабушкой кармашек на замочке своё удостоверение МПС, служебный билет формы 3К, 3 рубля на всякий случай (если вдруг от поезда отстану) – и бежать… Я и не предполагал, что в институте этих поездок окажется ничуть не меньше. Всегда считал преподавательскую работу вполне определённой и размеренной. Не тут-то было! Как только стал заниматься научной работой, число поездок увеличилось многократно. Да и сейчас, работая ректором, когда, по сути своей, я стал чиновником, и времени на науку почти не остаётся – дорога всё равно зовёт. Иногда за десять дней успеваю побывать в Ростове-на-Дону, Казахстане и Москве – и от этого никуда не денешься. Но я – хитрый, и использую на полную катушку все преимущества таких поездок.

– А в чём эти преимущества выражаются? Научите и нас!

– Первое и главное преимущество поездки в поезде заключается в том, что у Вас появляется возможность собраться с мыслями. Ведь когда ежедневно ходишь на работу, попадаешь в своеобразную воронку, становишься участником гонки, из которой невозможно выпрыгнуть. Надо успеть и то и это, а в поезде с первых минут возникает какое-то совсем другое настроение. Я не могу сказать, что это отдых или расслабление, но сам ритм жизни – точно другой. А поскольку теперь и в поезде можно пользоваться и ноутбуком, и мобильной связью, я практически как бы остаюсь на работе, управляю университетом виртуально, также рассылаю и принимаю письма, контролирую календарь, но при этом никто не может ворваться ко мне в кабинет с очередной «пожарной» новостью, я могу сосредоточиться, что-то более основательно додумать. Правда, сотрудники университета жалуются, что во время моих командировок плотность контактов и поручений от меня значительно возрастают, рутина-то не отвлекает. Так что путешествие в поезде рассматриваю именно как приведение в порядок своих дел, и это тоже мне импонирует. И, наконец, третье. Мы садимся в поезд в центре большого города. И высаживаемся – аналогично. При этом нет ни аэропорта, ни контроля с проверками, не надо снимать ботинки с брючным ремнем и потом снова их одевать… И никто не будит тебя, как в самолёте, если ты вдруг задремал, а стюардесса несёт обед. Так что хоть при полёте времени на дорогу затрачивается меньше, но использовать его разумно невозможно никак. Да ещё и отдохнуть потянет после перелёта! Особенно, если на день слетать в Москву – это 24 часа на ногах, плюс напряжение и мобилизация, а потом – раз, и производительность упала …

– А стук колёс опять же? Или смена пейзажей, за которой наблюдаешь с верхней полки?

– Знаете, с моим ростом выбор у меня небольшой – на верхнюю полку я просто не вхожу… Хуже всего бывает на боковых местах в плацкарте – туда вмещаюсь только с согнутыми коленями. Поэтому моё место – нижняя полка в купе. А стук колёс – да, стук колёс слышу! Я понимаю, что спрашиваете Вы об особой атмосфере в поездах. С попутчиками, с разговорами всякими. В начале 90-х годов я часто ездил в командировки с профессором Дергуновым. И очень любил за ним наблюдать. Едва сев в поезд, он практически не отрывал свой взгляд от окна. И неважно – осень стояла или лето, он просто как бы восстанавливал свои ощущения. И пояснял, что он с восьми утра и до девяти вечера – на работе, а иногда и позже, почти до полуночи, если не выгонят охранники. А работает он в таком режиме всю жизнь, иначе просто не умеет. И поездка в поезде для него – как возможность все недополученные ощущения компенсировать, сенсорный голод утолить. Я и сам теперь замечаю, что мне тоже приятно смотреть и на зелень за окном, и на снежные просторы, на меняющиеся как в калейдоскопе пейзажи.

– А что скажете о попутчиках? Каких попадается больше – интеллигентных, нудных, надоедливых?

– Если говорить о попутчиках, как о неком тренде, то, мне кажется, раньше